Отправлено: 09.02.06 17:12. Заголовок: Цитаты

   – "В искусстве «выслеживания» есть техника, которую маги используют наиболее часто – это контролируемая глупость. Маги утверждают, что контролируемая глупость является единственным способом, посредством которого они имеют дело сами с собой – в их состоянии расширяющегося сознания и восприятия – а также и каждым в мире повседневных дел.
   Дон Хуан объяснял контролируемую глупость как искусство контролируемого обмана, или искусство притворства быть полностью погруженным в действие, которое в данный момент под рукой – притворства до такой степени, когда никто не сможет отличить его от реального поведения. Контролируемая глупость – это не открытый обман, говорил мне дон Хуан, но утонченный, артистичный способ быть отделенным от всего, в то же время оставаясь неотъемлемой частью всего.

 Отправлено: 09.02.06 17:14. Заголовок: Re:

– "Контролируемая глупость – это искусство, – продолжал дон Хуан. – Очень надоедливое искусство и трудное для обучения. Большинство магов просто воротит от него, не потому, что ему присуще какое-то зло, а потому, что при использовании его требуется много энергии.
– Ты много раз говорил мне, дон Хуан, что маг не может иметь глупость. Я никогда не думал, что ты можешь ее иметь.
–...Возможно настаивать должным образом; настаивать, даже несмотря на то, что мы знаем, что то, что мы делаем – бесполезно. Но прежде мы должны знать, что наши действия бесполезны, и все же мы должны их продолжать, как если бы этого не знали. Это контролируемая глупость мага.
– Пожалуйста, скажи мне, дон Хуан, что же в точности представляет из себя контролируемая глупость.
Дон Хуан громко расхохотался и громко хлопнул себя по ляжке ладонью.
– Это контролируемая глупость, – и засмеялся, и хлопнул себя по ляжке опять.
Что ты имеешь в виду?..
– Я рад, что ты, наконец, спросил меня о моей контролируемой глупости после стольких лет, и все же мне не было бы ровным счетом никакого дела до этого, если б ты не спросил никогда. Все же, я избрал быть счастливым от этого, как если б мне до этого было дело, чтобы ты спросил, как если б имело значение то, что мне было до этого дело. Это и есть контролируемая глупость.
– С кем ты применяешь контролируемую глупость, дон Хуан? – спросил я после долгого молчания.
– Со всеми, – воскликнул он, улыбаясь.
Я чувствовал, что должен остановиться на этом моменте, и спросил его, означает ли его контролируемая глупость, что его поступки никогда не бывают искренними, а лишь действия актера?
– Мои поступки искренни, но они лишь действия актера.
– Но тогда все, что ты делаешь, должно быть контролируемой глупостью, – сказал я, поистине удивленный.
– Да, все.
– Но это не может быть правдой, что каждый отдельный из твоих поступков, есть только контролируемая глупость.
– Но почему нет?
– Это означало бы, что для тебя, в действительности, никто и ничто ничего не значат. Возьми, например, меня. Ты имеешь в виду, что для тебя не имеет значения, буду я человеком знания или нет, живу я или умру, или делаю что-либо?
– Верно, мне нет до этого дела. Ты, как Люсио или кто-либо еще в моей жизни – моя контролируемая глупость.
– Я чувствую, что мы говорим о разных вещах, – сказал я. – Мне не следовало приводить в пример самого себя. Я имел в виду, что должно быть в мире что-нибудь, до чего тебе есть дело, в том смысле, что это не контролируемая глупость. Я не думаю, чтоб можно было продолжать жить, если нам, действительно, ни до чего не будет дела.
– Это относится к тебе. Вещи имеют значения для тебя. Ты спросил меня о моей контролируемой глупости, и я сказал тебе, что все, что я делаю по отношению к себе и к другим людям, – есть глупость, потому что ничего не имеет значения.
– Я хочу сказать, дон Хуан, что если для тебя ничего не имеет значения, то как ты можешь продолжать жить... Я, действительно, хочу знать; та должен объяснить мне, что ты имеешь в виду.
– Может быть, это и невозможно объяснить. Некоторые вещи в твоей жизни имеют для тебя значение, потому что они важны. Твои поступки, определенно, важны для тебя; но для меня ни единая вещь не является более важной и ни один из моих поступков, и ни один из поступков людей. Тем не менее, я продолжаю жить, так как я имею свою волю, потому что я настроил свою волю, проходя через жизнь, до таких пор, что она стала отточенной и цельной, и теперь для меня ничего не значит то, что ничего не имеет значения. Моя воля контролирует глупость моей жизни.
Я сказал ему, что, по-моему, некоторые поступки людей были очень важны; я сказал, что ядерная война, определенно, была самым драматическим примером таких поступков. Я сказал, что для меня уничтожение жизни на земле было бы поступком чрезвычайно ненормальным.
– Ты веришь этому, потому что думаешь. Ты думаешь о жизни. Ты не видишь.
– Разве я чувствовал бы иначе, если бы я мог видеть?
– Как только человек научится видеть, он окажется один в мире, где есть только глупость. Твои поступки, точно также, как поступки других людей, в общем кажется важными для тебя, потому что ты научился думать, что они важны. Мы выучиваемся думать обо всем, и затем приучаем наши глаза видеть так, как мы думаем о вещах, на которые смотрим. Мы смотрим на себя, уже думая, что мы важны. И так оказывается, что мы чувствуем себя важными. Но тогда, когда человек научится видеть, он поймет, что он не может больше думать о вещах, на которые смотрит; а если он не может думать о вещах, на которые смотрит, то все становится неважным. "

 Отправлено: 09.02.06 17:15. Заголовок: Re:

– "То, что ты сказал мне сегодня днем о контролируемой глупости, очень сильно взволновало меня. Я, действительно, не могу понять, что ты имеешь в виду.
– Конечно, ты не можешь понять. Ты пытаешься думать об этом, а то, что я сказал, не совпадает с твоими мыслями.
– Я пытаюсь думать об этом, потому что лично для меня это единственный способ что-либо понять. Например, дон Хуан, ты имеешь в виду, что как только человек научится видеть, так сразу же в целом мире все потеряет свою ценность?
– Я не сказал, что потеряет ценность. Я сказал: станет неважным. Все равно и поэтому неважно. Так, например, никаким образом я не могу сказать, что мои поступки более важны, чем твои, или что одна вещь более существенна, чем другая, и поэтому все вещи равны; и оттого, что они равны, ни одна из них не важна.
Я спросил его, не являлись ли его положения провозглашением того, что то, что он называет виденьем, было, фактически, более «хорошим способом», чем просто «смотрение на вещи». Он сказал, что глаза человека могут выполнять обе функции, но ни одна из них не является лучше другой; однако, приучать свои глаза только смотреть, по его мнению, было потерей необходимой.
– Например, нам нужно смотреть глазами для того, чтобы смеяться. Потому что только когда мы смотрим на вещи, мы можем схватить забавные грани мира. С другой стороны, когда наши глаза видят, тогда все равно и ничего не забавно.
– Ты имеешь в виду, дон Хуан, что человек, который видит, даже не может смеяться?
– Возможно, есть люди знания, которые никогда не смеются, хотя я не знаю ни одного из них. Те, кого я знаю, видят, но также и смотрят, поэтому они смеются.
– Может ли человек знания плакать?
– Я полагаю так. Наши глаза смотрят, поэтому мы можем смеяться или плакать, веселиться или печалиться. Лично я не люблю быть печальным, поэтому, когда я наблюдаю что-либо, что в обычном порядке заставило бы меня опечалиться, я просто смещаю свои глаза и вижу это вместо того, чтобы смотреть на это. Но когда я встречаюсь с чем-либо забавным, я смотрю на это, и я смеюсь.
– Но тогда, дон Хуан, твой смех действителен, а не контролируемая глупость.
Дон Хуан некоторое время смотрел на меня.
– Я говорю с тобой, потому что ты меня смешишь, – сказал он. – ты напоминаешь мне тех пустынных крыс с пушистыми хвостами, которые попадаются, когда засовывают свои хвосты в норы других крыс, чтобы испугать их и украсть их пищу. Ты попался в свои собственные вопросы. Берегись. Иногда эти крысы обрывают себе хвосты, чтобы вырваться на свободу.
Я нашел его сравнение забавным и рассмеялся. Дон Хуан однажды показывал мне небольших грызунов с пушистыми хвостами, которые были похожи на толстых белок; картина, где одна из этих жирных крыс откручивает свой хвост, чтобы вырваться на свободу, была печальной и в то же время ужасно смешной.
– Мой смех, как и все вообще, что я делаю, реален, – сказал дон Хуан, – и в то же время это контролируемая глупость, потому что он бесполезен. Он ничего не меняет, и все же я смеюсь.
– Но, как я понял, дон Хуан, твой смех не бесполезен, так как он делает тебя счастливым.
– Нет. Я счастлив, потому что предпочел смотреть на вещи, которые делают меня счастливым, и тогда мои глаза схватывают их забавные грани, и я смеюсь. Я говорил тебе это уже бессчетное число раз. Всегда следует выбирать тропу с сердцем для того, чтобы быть в лучшем для самого себя положении; может быть, тогда можно будет всегда смеяться."

 Отправлено: 22.02.06 05:32. Заголовок: Re: